текстуальная продуктивность

Франц. production textuelle. Термин, введенный Ю. Кристевой (Kristeva:1969b, с. 75), близкий по своему смыслу шизофреническому дискурсу Ж. Делеза и Ф. Гваттари. Под текстуальной продуктивностью Кристева понимает «потенциальную бесконечность» поэтического языка, рассматриваемого как одно из средств той децентрирующей семиотической практики, которая борется против «господствующего идеологического дискурса», подрывая его попытки «рационального самооправдания» (легитимации). Этот «семиотический механизм текста» трактуется Кристевой как проявление действия бессознательного, придающего «поэтическому языку» якобы революционный характер. Текстуальная продуктивность «поэтического языка» на уровне сознания творящего субъекта приобретает то же свойство, что и политическая революция: «Первая делает для субъекта то, что вторая внедряет в общество» (Kristeva:1974, с. 14). Для М. Фуко сама концепция о якобы присущих тексту «деконструктивной критики» и особой «текстуальной энергии», проявляющейся как имманентная «текстуальная продуктивность», приписывание языку особой автономности по отношению ко всем историческим и социальным системам («рамкам референции», по его терминологии), является одной из форм «идеологии», которая препятствует развитию познания.